— Но тела могут разложиться? — поморщился премьер-министр.

— Нет, заклинание не позволяет этому произойти. Только Стихия Огня и Земли может справиться с таким источником.

— Значит, у нас одна надежда — император Шамри и его мастера Стихий, — задумчиво произнёс Заххар.

— Да, но в первую очередь необходимо отыскать, где магистр Рифальд держит гробы с телами мёртвых магов, — подытожил отец Лазурий.

«Предоставь это дело мне, — вмешался Грэм. — Теперь я знаю, что именно надо искать».

«Чем быстрее ты их отыщешь, тем лучше».

— Не думал, что магистр увлекается некромантией, — Заххар поморщился. — С ума он, что ли сошёл на старости лет?

— Магия Мёртвых действительно похожа на некромантию, и в какой-то мере ей и является, но не совсем, — взгляд старика стал отрешённым, словно он смотрел куда-то вглубь себя, — Хотя в основе всё-таки лежит принцип взаимодействия противоположностей.

— Как это? — Заххар удивлённо приподнял бровь.

— Попытаюсь объяснить: когда тебе жарко, то ты стараешься найти прохладу, от холода спасаешься теплом. Так?

Премьер-министр и Валдек кивнули.

— Жизнь берёт силу в Смерти, а Смерть — в Жизни. Простой обыватель назовёт это некромантией, но высшие маги видят то незначительное различие, которое и отделяет Магию Мёртвых от какой-либо другой магии. Ко всему прочему маг, прежде чем совершить ритуальное убийство, должен получить добровольное согласие. Это позволяет избежать образования инферно. Добровольное согласие на смерть оберегает мага-исполнителя от отката, от обратной реакции на использование магии Мёртвых.

— Простите, отец Лазурий, но по мне что некромантия, что магия Мёртвых — всё едино, — премьер-министр явно не хотел вдаваться в подробности. — Главное для нас — не как это всё назвать, а как справиться с этим. Армия Рифальда наступает, уничтожая всё на своём пути, не щадя стариков и детей. Мы вынуждены отступать…

— Теперь я ещё больше боюсь за внука, — губы старика дрожали. — Если этот дурачок попадёт в лапы Рифальда, то я даже представить боюсь, чем это может закончиться для мальчишки.

— Вы же сказали, что обряд добровольный, — вырвалось у Заххара.

— На такое ни один здравомыслящий маг не пойдёт, значит, Рифальд нашёл способ воздействовать на их сознание. Так что ему помешает сделать то же самое и с Вашеком, если не приведи Владыка, мальчишка окажется у него?

От слов отца Лазурия веяло страхом за внука. А раз старик боится, то значит, на это есть веские основания.

— Но Рифальд никогда не получит согласие от Вашека, — настаивал Заххар.

— В экстренных ситуациях этот факт можно опустить, Рифальд переживёт откат, у него достаточно сил. А убийство одного или двух человек таким способом не вызовет глобального инферно, — у отца Лазурия затряслись руки.

— Насколько я помню, то в прошлый раз вы отыскали его с помощью амулета, — премьер-министр подал старику бокал с красным вином, чтобы тот немного успокоился.

— Теперь паршивец подготовился к побегу основательно и оставил амулет дома…

— Вот ведь… — Заххару хотелось выругаться. — Сделаем так: вы располагайтесь в своих комнатах. Надеюсь, ещё не забыли, где они находятся? А я заскочу в гости к ребятам из военного ведомства, может, что интересного скажут.

«И заодно договорюсь с доктором на счёт Софьи», — подумал про себя премьер-министр.

До Арлила оставалось чуть больше суток полёта. Ши'А неторопливо изучала возможные места посадки космолёта. Покинув реальность, подсознание драконы плавными движениями стало неторопливо прощупывать составляющие пси-поля приближающейся планеты. Квертонайская гряда отпала сразу же. Пси-поле высокогорья оказалось пустым и молчаливым. Просмотрев его один раз, Мать драконов решила больше к нему не возвращаться. Зато две других точки заслуживали более подробного изучения.

Ангриарские горы дракона помнила ещё с тех времён, когда посещала их, будучи Владыкой Предела. Где-то там находиться Плачущий камень, один из девяти чекпойнтов, если конечно, время и войны не стёрли его с лица Арлила. Прощупав пси-поле гор и страны, на территории которой они находились, дракона чуть было не захлебнулась в потоке энергии, исходящей оттуда. Вернувшись в оболочку реальности, Ши'А немного отдохнула и вновь направила своё подсознание на изучение пси-поля планеты, направив его к третьей возможной точке посадки.

Что-то холодное и колючие, словно мириады острых тоненьких иголочек проскребло по ней. Дракона дёрнулась и потянулась навстречу к странному ощущению. Соприкоснувшись с ним полностью, Мать драконов протяжно взвыла. Давно, очень давно она не ощущала такого — поток подсознания миллионов разумных, слитых в единое целое. Плотный, колючий, отдающий привкусом металла на зубах — липкий страх смерти. И хуже всего, что он являлся порождением человеческого социума.

Любые другие страхи индивидуальны и меняются очень быстро, не оставляя после себя след. Но только лишь один-единственный страх растёт и преумножается, поглощая вокруг себя пространство — страх смерти. От него веет могильным холодом, запахом бьющегося в агонии раненного зверя, мокрой землёй и гнилыми листьями. Поддавшись ему человек или иное разумное существо, перестаёт адекватно мыслить и логически рассуждать. Индивидуум становиться частью стада, бегущего сломя голову с выпученными глазами, ничего не видящим перед собой и ничего не слышащим. На свете не существует более опасного и непредсказуемого, чем стадо, гонимое вперёд страхом смерти.

Дракона плюнула с досады. Неужели так сложно жить бок о бок не враждуя, не завидуя соседу? Неужели люди так никогда и не научаться уважать ближнего своего? Нет, не любить, хотя бы уважать! За его труд, за то дерево, которое он посадил и вырастил, за нарисованную картину или построенный дворец, за песню, спетую неумелым голосом, но от чистого сердца, за каравай хлеба, испеченный с любовью. Люди!!! Разве, это так сложно для вас — не завидовать и не пакостить, не плевать в душу другому? Не стремиться отобрать у соседа того, чего нет у тебя? Почему людям так сложно не быть тварями?

Владыка, наступят ли такие времена, когда люди, эти малые, но агрессивные и злые дети, поймут простую истину — не завидуй, не говори гадости другому и тебе в ответ никто не плюнет в лицо? Люди, люди…человеки…эх, вы…

«Не живётся им спокойно, опять войну развязали», — зло подумала дракона, стараясь отодвинуться как можно дальше от неприятного ощущения коллективного страха.

На эту территорию Арлила ей нет надобности соваться. Развязали войну, пусть сами и расхлёбывают. Дракона приняла для себя окончательное решение лететь в Ангриарские горы, вернулась в реальность и отдала приказ искину. Меньше всего драконе хотелось столкнуться с агрессивно настроенными, вооружёнными людьми.

Выбор сделан, оставалось только ждать, когда Ангриарские горы примут её корабль в свои объятья. Наблюдая за приближением планеты в иллюминатор, Мать драконов перебирала в памяти картины прошлого. Как долго она не была на Арлиле? Тысячу, а то может и более лет. Интересно, как сильно изменился лик планеты? Ничего, осталось совсем немного, каких-то пятнадцать часов, и можно всё будет увидеть собственными глазами.

Поначалу медленно, нехотя, приближался Арлил, томя дракону ожиданием, а потом словно одумался и кинулся навстречу. Ши'А давно не совершала межпланетных перелётов, и возникшие перегрузки изрядно помучили её. Искин отыскал удобную площадку для посадки — огромную поляну посреди реликтового леса. Корабль плавно коснулся земли, лёгкая дрожь пробежала по корпусу.

— Посадка завершена, — доложил искин.

Ши'А нервно выдохнула — тело ломило, лапы не слушались.

«Стареешь, подруга, стареешь, — усмехнулась Мать драконов, — раньше бы даже внимания не обратила на подобный пустяк».

Глухо рыча и подёргивая хвостом, она покинула корабль. Мягкая трава ласково коснулась её лап. Оглядевшись, дракона с удовольствием втянула носом свежий воздух соснового леса. Внутренний голос предупредил об опасности — за ней наблюдали. Недалеко, буквально в нескольких шагах, слева за деревьями находилось несколько живых существ. Стараясь не делать резких движений, Ши'А обошла корабль, встала с подветренной стороны и замерла. Ловя носом воздух, вслушиваясь в каждый шорох, Мать драконов старалась определить точное количество притаившихся. Острый драконий слух отчётливо различил в шуме ветра шесть учащённых дыханий.